Доллары за убийство Долли [Сборник] - Жорж Клотц

— Ну, — сказал Кош, — допустите, что я убийца!.. Но позвольте мне вам сказать следующее: завтра я куплю номер первого издания «Солнца», вышедший из типографии, и, если я не найду в нем известия, которое я вам сообщил, я тотчас же передам его вашему конкуренту, «Телеграфу». Тогда уж вы разбирайтесь с Шенаром. Поверьте мне, выбросьте шесть строк и замените их моими…

— Еще одно слово, когда вы узнали…

Кош осторожно повесил трубку, вышел из будки, вернулся в зал и начал пить кофе маленькими глотками, как человек, довольный успешно оконченным делом. После этого, заплатив за кофе банковым билетом — единственным имевшимся у него и фигурировавшим в его бумажнике «для виду», от 1 января по 31 декабря, — он поднял воротник пальто и вышел. На пороге он остановился и сказал себе:

— Кош, милый друг, ты великий журналист!

ГЛАВА 3. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ОНИСИМА КОША — РЕПОРТЕРА

Секретарь редакции «Солнце» еще минут пять кричал, суетился и бранился у телефона, р — Алло! Алло! Боже мой! Да отвечайте же!.. Скоты! Они нас разъединили! Алло! Алло!

Он повесил трубку и начал опять с бешенством звонить.

— Алло! Станция! Вы нас разъединили!

— И не думали. Это там, вероятно, повесили трубку.

— В таком случае, это ошибка. Соедините опять, пожалуйста…

Через несколько минут послышался голос, но уже не тот, который говорил раньше:

— Алло! Вы спрашиваете?

— Это отсюда мне звонили?

— Да, действительно, отсюда звонили недавно, но я не знаю, вам ли.

— Скажите, пожалуйста, с кем я говорю?

— С кафе Paul, площадь Трокадеро.

— Отлично. Будьте любезны сказать господину, говорившему со мной, что мне нужно ему еще кое-что сказать.

— Невозможно, мы сейчас закрываем, к тому же этот господин уже должен быть далеко.

— Можете ли вы описать мне этого господина?.. Знаете вы его?.. Это ваш постоянный посетитель?

— Нет, я его видел в первый раз… но описать его я могу, ему на вид лет тридцать, он брюнет с маленькими усами… Кажется, он был во фраке… но я не обратил на это особенного внимания.

— Благодарю вас, простите за беспокойство…

— Не за что. До свиданья.

— До свиданья…

Секретарь редакции недоумевал, как ему поступить. Напечатать ли сообщенную ему новость или подождать следующего дня. Если известие верно, то было бы обидно дать другой газете воспользоваться им. Ну а если все это ложь?.. Нужно было немедленно принять какое-нибудь решение.

Подумав хорошенько, он пожал плечами, выбросил несколько строк иностранных известий и заменил их следующими:

УЖАСНАЯ ДРАМА

«Только что получено известие, что в № 29 по бульвару Ланн, в доме, занимаемом одиноким стариком, открыто преступление. Он найден с перерезанным горлом. Один из наших сотрудников немедленно отправляется на место происшествия.

Сообщено в последнюю минуту нашим частным корреспондентом».

Несколько минут спустя машины работали полным ходом, а в три часа утра триста тысяч экземпляров направлялись к различным вокзалам, разнося повсюду известие о «Преступлении на бульваре Ланн». В три четверти пятого половина парижского издания была готова. Секретарь редакции, все время следивший за работой, посмотрел на часы и велел позвать посыльного.

— Отправляйтесь сейчас на улицу Дуэ к господину Кошу и попросите его немедленно приехать сюда переговорить о важном деле.

— Таким образом, — думал он, — этот неисправимый Кош не сможет разблаговестить эту новость. Если она окажется ложной, то примечание, что это частная корреспонденция, снимает с меня всякую ответственность; если же это правда, то ни один из наших собратьев ею не воспользуется. Ах, если бы Кош был серьезным человеком, я бы его тотчас известил. Но доверьтесь-ка этому молодцу, который самым невинным образом, с самыми наилучшими намерениями разнес бы эту весть по всему Парижу, прелестному, но невозможному шалопаю, выбравшему именно эту ночь, чтобы не явиться в редакцию. Как раз, когда он нужен, его и нет. Ну, да. что…

Довольный успешным разрешением вопроса, он зажег трубку и проговорил, потирая себе руки:

— Милый мой, ты изумительный секретарь редакции.

…Онисим Кош только что заснул, когда посыльный «Солнца» позвонил у его двери. Он сразу проснулся, прислушался, думая, что это, может быть, сон, но после второго звонка поднялся с кровати и спросил:

— Кто тут?

— Жюль, посыльный «Солнца».

— Подождите минутку. Я открою.

Он зажег свечу, накинул халат и открыл дверь, порядочно рассерженный:

— Что случилось, чего вам от меня нужно?

— Господин Авио просит вас немедленно приехать.

— Ну, нет! Да он шутник, твой господин Авио! Еще и пяти часов нет!

— Извините, уже пять часов и двадцать минут.

— Пять часов двадцать! В такой час не стаскивают добрых людей с кровати. Скажите ему, что вы меня не застали дома… До свиданья, Жюль.

И он толкнул его к выходу.

— Что же, я уйду, — проговорил Жюль, — только все же я думаю, что дело важное, все насчет этого…

— Насчет чего?

Жюль вынул из кармана еще не просохший номер газеты, свежие чернила которого прилипали к пальцам. Он раскрыл его на третьей странице и показал в самом низу ее, в отделе последних известий, описание убийства на бульваре Ланн. Пока Кош пробегал глазами эти строки, он прибавил:

— Это известие передано нам по телефону, когда газета была уже почти набрана. Если это не утка, то тип, который сообщил все это, наверное, заработал в одну ночь двадцать пять франков.

— Двадцать пять франков?

— Ведь не нам же одним он позвонил. Очевидно, он рассказал свою историю всем утренним газетам и теперь явится в кассу и получит плату. Я сам это проделал во время пожара на благотворительном базаре. Я стоял возле на улице… Только тогда я имел дело с вечерними газетами, а из них только две платят…

— Конечно… конечно, — проговорил Кош, отдавая ему газету. — Вы умный малый, Жюль!..

А сам подумал: «Дурак!»

Потом прибавил:

— Да, это, вероятно, насчет этого, скажите господину Авио, что я сейчас буду. Только оденусь…

Оставшись один, Кош начал смеяться. В самом деле, не смешно ли было, что ему пришли сообщить эту новость? В первую минуту он и сам удивился. Два или три часа крепкого сна заставили его забыть волнения этой ночи. Он пришел в недоумение, для чего его зовут, и понял только тогда, когда Жюль развернул газету. Положительно все устраивалось как нельзя лучше. Он было опасался, чтоб это дело не поручили другому, что непременно парализовало бы его свободу действий. Теперь же все карты были в его руках.

Продолжая раздумывать, он одевался. В нетопленой комнате было холодно; он надел фланелевую рубаху, толстый костюм и теплое автомобильное пальто. Надев шляпу, ощупал карманы, удостоверился, что ничего не забыл. Проходя мимо комнаты консьержки, он крикнул, чтобы ему отворили, и услышал сонный голос, ворчавший за дверью:

— Когда же кончится это шатанье?..

Проезжал извозчик. Кош позвал его, сел, дал адрес «Солнца» и снова погрузился в думы.

Ему следовало бы разыграть в редакции полное неведение. Не лишним будет даже притвориться рассерженным. Плохо скрываемое недоверие тоже будет кстати. Таким образом он заранее снимал с себя всякое подозрение и оставлял секретарю гордость важного открытия. Он слишком хорошо знал людей вообще, и в частности журналистов, и понимал, что, если хочешь достигнуть своей цели, нужно оставить на их долю частичку успеха во всяком предприятии: это своего рода куртаж [14]. Авио особенно заинтересуется этим делом, если сможет сказать:

— Я был прав. Никто не хотел слушать меня. Кош уверял, что меня провели. Но я стоял на своем. Я чувствовал, что это не утка; меня не обманешь, я старый воробей.

Извозчик остановился. Он заплатил ему и быстро поднялся в редакцию. Секретарь ожидал его, прохаживаясь вдоль и поперек кабинета. Как только он его увидел, то закричал:

— Наконец-то вы явились! Мы битых три часа вас разыскиваем. Не знаю, где вы проводите ночи, — впрочем, это ваше дело, — но, по правде говоря, могли бы вы заглянуть в редакцию. Никогда не знаешь, где вас найти…

— У меня дома, — возразил Кош самым естественным тоном. — Я обедал у приятеля и в час ночи был уже в постели. Я вышел из редакции в половине восьмого, все было спокойно. Что случилось у вас, если потребовалось мое присутствие?

— Вот что случилось: в два часа ночи мне было сообщено, что на бульваре Ланн совершено преступление.

— Отлично. Я сейчас беру автомобиль и лечу в полицию.

Секретарь удержал его.

— Подождите минуту! В полиции вам едва ли дадут какие бы то ни было сведения по той простой причине, что там ничего не известно.